Мы стадные существа. Я резво бегу сама по себе невдалеке от стада и тихонько блею о своей независимости. Но в кризисные периоды я без зазрения совести прижимаюсь к первой же овце, позволившей уткнуться в ее теплую шкуру. Полагаю, эта овца сильнее меня, и я на нее первую же посмотрю с превосходством, когда окажусь на вершине. Это все некрасиво, я знаю.

Я повествую Василию о способах обогащения по методам известного экономиста. Мой парень не выдерживает, когда я перечисляю возможные источники заработка в предстоящем декретном отпуске – шитье прихваток на дому, работа диспетчером на телефоне, авторская стрижка, домашний детский сад для детей работающих родителей, производство мыла и свечек ручной работы, продажа моих книг. Окончательно он взрывается хохотом на пункте «разведение улиток-ахатинов». Я оскорблено удаляюсь в ванную, где отсутствует душевая кабина – соседи снесли ее, пока ремонтируют пол.

Кийосаки перекочевывает в электронном виде в компьютер Васи, который изучает неделю его труды. Васино мировоззрение остается незыблемым после прочтения. «Кийосаки имеет… другие ценности», с видом знатока говорит он, откусывая слегка пережаренный мною слоеный пирог. «Что ты имеешь в виду?», недоумеваю я.

Тогда Вася рассказывает мне свою теорию. Для успешной деятельности его интернет-магазина ему необходимо *, ** и ***. Но это не сделает его счастливым, добавляет он. А что сделает, задаюсь я вопросом. Тогда вместо ответа он молча обнимает меня и долго курит свои противные терпкие сигареты. Я разделяю его концепцию, но меня удручает наше финансовое состояние. У нас, например, нет пока вкладов в графу «актив», и вряд ли будут в ближайшее время. Как быть, если я уже знаю эту теорию и смотрю на жизнь теперь иначе, чем раньше?

Мои родители серьезно полагали, что государство позаботится о них в будущем. Они верили, что образование и труд будут вознаграждены. Теперь мама демонстративно покупает на свои пенсионные корм собаке и коту, и иногда спонсирует старенькую соседку-инвалида. Отец работает и планирует продолжать на пенсии, ибо последней будет не хватать. Папа исполнил детскую мечту и купил детали для ручного телескопа; еще он покупает бензин для любимой машины — моей ровесницы — и иногда балует себя краковской колбасой. Папа живет в двухстах километрах от гор, но никогда их не видел.

Судя по друзьям и приятелям, мы все живем примерно под одним одеялом. У одного налажен быт, но нет семьи; у другого семья при недостатке денег; у третьего все хорошо – залюбуешься, но здоровье подкачало. По-настоящему хорошо лишь кролику Роджеру на картинках. Ау, ребятки, вы где — кому натянуть одеялко на нос или укрыть ноги?

Придя вечером с работы, я привычно иду на кухню. Все валится из рук: в кастрюле пригорает рис, сковорода шипит и брызгается маслом, вилка безнадежно застревает в сырной массе. В заключение я разбиваю любимую Васину тарелку из голубого стекла. Тарелка картинно падает под дверь и рассыпается множеством мелких осколков. Я смотрю на них и думаю: «Это конец! Все так плохо, что хуже быть не может». Вася смотрит на мое испуганное лицо и улыбается. Ночью, когда обнимаю моего любимого, он засыпает, зажав мою сонную руку под мышкой. А я думаю, что приготовить назавтра.

На следующий день Вася встречает меня радостным:

— Они согласились со мной сотрудничать! Уже оформили заказ –  пока тебя не было. Прикинь!

Я послушно лезу на страницу его интернет-магазина и одобряю сделку, она действительно выгодна. Затем по инерции открываю свою почту и читаю письмо-приглашение в Москву как победителя конкурса малой прозы.

Принято. Оценка эксперта: 28 баллов.