Кто сказал: у солдатки нет крыльев?
То вам зависть диктует в бессилье.
А солдатка светла и крылата —
ведь она полюбила солдата.
За плетнями соседки пусть ноют,
а она за ним как за стеною.
Вот всю ночь они вместе летают,
ну а днем, знать, не надоедают.
А солдат, коль голодный совсем,
полетают за ночку раз семь.
И летают вокруг миски-плошки,
отлетела к дверям даже кошка.
И летает над домом труба.
Эх, соседка — тебе ж не судьба.
У анонима нет лица,
а также правого яйца.
Стоит он тихо у крыльца —
бездельник.
А мы с тобой одно в одно,
отрыто мы идем в кино,
открыто в баре пьем вино,
и хоть открыты, все равно
всегда без денег.
У анонима джип крутой,
и счет в росбанке непростой,
и с девушкой — твоей мечтой
кадрит в тумане.
У нас с тобою ни гроша,
открыты сердце и душа,
но жизнь, увы не хороша
когда нет маней.
Ах, как приятен звон монет,
а денег не было и нет.
не любит да же интернет
открытых ников.
А может лучше аноним.
Он однозначно объясним.
Таится — ну и фиг ли с ним.
Живет он счастием храним,
хоть и безлико.
Ты давно пустилась по рукам.
Я с другой хожу по кабакам.
Сердце вырву из груди своей,
шефа позову — зажарь скорей.
Только ты не перчи, не соли,
Ведь оно и так уже болит.
(сюжет о здоровой пище)
В молчании неторопливом,
когда дневной окончен путь,
не запивайте пиццу пивом.
Лишь кьянти можете хлебнуть.
Но ни пронзительный чинзано,
в очаровательной тиши,
ни голос твой призывно пьяный
не воскресит моей души.
Твой плач мои промочит уши,
и улетучится звеня.
Ведь говорил тебе: не кушай.
Под пиво пиццу, роллы, суши…
А ты нее слушалась меня.
Не говори мне про любовь:
грядут кошмарные дела.
Кипит, бушует в жилах кровь.
Как ты могла!
Как ты могла!
Прощаясь, не сдержал я слез,
и комплименты говорил,
и уходя, с букетом роз
миноискатель подарил.
Чтоб алюминиевый пенал,
вися на ручке буквой «Т»,
тебе меня напоминал
в моей прекрасной наготе.
А ты…минера позвала.
Как ты могла!!!
Не говори мне так, родная,
ведь ты пока еще не знаешь —
как много рифм на сеновале,
да и в наполненном бокале.
Вино и женщины — лишь это
достойно темой быть поэту.
Прощай, родная, не скучай —
желаю всей душой.
Ведь если б не проклятый чай —
все было б хорошо.
Моя душа тобой полна —
в ней ты была одна.
Но в доме не было вина —
в том не моя вина.
Ах, почему в ушах то крик, то гром?
Любовь — не шоколадка с фруктами,
ведь ляжет грусть боа-констриктором
и встанет жизнь сплошным конструктором.
И хочется упасть мне замертво,
Мир без тебя — как аберрация.
Идет сюжет сплошным гекзаметром
и мне не выйти из прострации
Вы душу травите мою.
сегодня каждый младень знает —
в аду хоть стопку и нальют,
но водка тут же выгорает.
Не попадет в рот никогда,
хоть будь ты сколь угодно прытким,
но вновь во рту одна вода —
такая дьявольская пытка.
Уж лучше я поближе к раю,
Вот там в напитках толк то знают.
Попал на небеса — не ной.
Ведь первым пьяницей был Ной..
сегодня каждый младень знает —
в аду хоть стопку и нальют,
но водка тут же выгорает.
Не попадет в рот никогда,
хоть будь ты сколь угодно прытким,
но вновь во рту одна вода —
такая дьявольская пытка.
Уж лучше я поближе к раю,
Вот там в напитках толк то знают.
Попал на небеса — не ной.
Ведь первым пьяницей был Ной.
Не смей, любимая, визжать,
пусть я вернусь без страха,
заткни свой рот, едрена мать,
одним беспечным взмахом.
Что? Я давно уж не курю
ни травку ни солому.
С друзьми был — я говорю.
совсем по-холостому.
В кармане плавки? Вот те на.
Помада на рубахе?
Ты мне жена иль не жена?
Та и стирай, не ахай.
Ведь чистоту своей души
испортить мы не вправе..
Постой, родная. Не души.
Дай шанс мне все исправить.
Спрячь сковородку. Не она
судьею для нас, мой друг.
Ты мне жена иль не жена?
Без рук прошу! Без рук.
Не сомневайся, милая, про завтра.
Я буду долго помнить о тебе.
До той поры, пока волна азарта
вдруг не накроет в яростной гульбе.
С тобой я испытал блаженство рая,
И звезд полет и вечность и любовь.
Но извини, коль встретится другая,
я все не против, испытать и вновь.
Но ты поймешь, не правда ль, дорогая?
Ведь сменятся десятки разных тем.
И я с другой, и ты уже другая,
и я не с той, и ты уже не с тем.
Ах, родная, это не забавы.
Это так серьезно, ты поверь.
Сотню эпизодов бранной славы
на твою я променяю дверь.
Лишь бы мне услышать голос милый,
и тогда забуду воевать.
Что война! Отдам все войны мира,
чтоб попасть с тобой в одну кровать.
Рядом чернеет уродина,
архитектура вроде, на.
Вместе в кустах смородины
сообразим на троих.
Стопка за стопкой катится,
милые нас не хватятся,
может еще потратиться? —
вечер так свеж и тих.
Ну-ка, еще бутылочку,
следом грибок на вилочку,
Не обижайся, милочка,
нынче к тебе не готов.
Спим мы в кустах смородины,
а рядом с нами Родина.
Сколько же было пройдено
до этих самых кустов.
Идём вперёд, сбивая ноги в кровь.
Быть может боль и слезы и страданья,
Нужны чтобы понять, как дорога любовь?
Как дорого, людское пониманье?
Как нужен тот, кто так тебя поймёт?
И ты в пути ,глазами ищешь жадно,
Когда же он к тебе придёт?
Когда обнимет, поцелует нежно,
И скажет :»дорогая ноги не сбивай.»
Возьмёт на руки бережно и нежно,
И в твоей жизни вдруг наступит рай!
Ты будешь счастлива, любима и желанна!
И будешь знать ,что он тебя поймёт!
Но только помни!
Его ноги, дважды в кровь разбиты!
Лишь потому, что он тебя несёт!
К. А. А.
Я умирать собрался.
Вот к утру
Закончу все дела,
Да и умру.
Ба.Утро уж…
Но сколько ж дел,
мой Бог!
Когда б я их за год
Закончить смог.
За вечность этих груд не разберу.
Ну что ж. Уговорили.
Не умру.