В «главном зале» у нас сегодня чешский писатель Иван Вискочил. Точнее, перевод его произведения Александром Драгомировым. «А всё-таки летать не трудно». Понятия не имею, как оценивать перевод. Как-то ни разу не приходилось этого делать. Хотя, разумеется, всевозможных переводов за жизнь прочитал немало. Так что ограничусь только словами о том, что рассказ мне понравился. Необычный и интересный. Литературный язык рассказа прочный и удобоваримый. Рекомендую данное произведение к прочтению. Это хорошая качественная проза.

Далее.

вы хотите стихов, и мелодии песен?

вы поэзии жаждете, секса и колбасы?

на рассвете

на крыльцо выходите,

суйте руку в карман и ищите в кармане яйцо,

улыбаясь приветливо азбуке этого мира

вы чешите его, превращая загадочный контур

в квадратуру

конуса ручной работы

если же вы не проникнитесь удовольствием от разминания

органа этого под прямой радужной петлёй

убедитесь в том, что оно ваше,

что рядом нет кого-то, закатившего глаза к небу от удовольствия.

Уверен, что вам жутко интересно, что это такое было. Интересно? Тогда читайте стихотворение Тёмно-Белого «Стихи об одном», расположенного в том же «главном зале». А это… это всего лишь рецензия на него.

В разделе «дежурный по вокзалу» произведение Владимира Дорошева «Дракон и свобода». Прочитав страницу и, дойдя до «В институте он всегда был в роли идиота-фантаста и лишь ненамного пошатнул и так свою неважную репутацию», впал в стопор. Старательно пытался поместить это предложение в свой мозг под разными углами. Ничего не вышло. И после следующего предложения «Затем он пошёл работать, и смеяться настал черёд его сослуживцам и напарникам» захотелось добавить «после чего он начал писать рассказы, и тут уже во весь голос заржали читатели».

Еще пара страниц этого чтива. Вердикт в отношении литературного языка данного произведения уже сложился. Повествовательный язык слабый, шершавый и, подчас, несколько неуклюжий. И, тем не менее, что-то в нём есть. Текст вызывает ассоциацию с не очень качественным переводом О. Генри.

А вот и очередное шедевральное предложение: «Шеф поставил локоть на стол и положил лицо подбородком в полураскрытую ладонь». Ничего не напоминает? Детство… юность… журналы «Пионер» и «Костёр»… «из школьных сочинений»…

«О.Генри» плавно перешёл в потуги школьника написать свою первую сказку, и потихоньку окончательно сошёл на нет. …Впрочем, школьника я, скорее всего, похвалил бы… может быть… ученика 5-6 класса…

Немного подсластило пилюлю стихотворение Вадима Смоляка «Ах, как не хочется стареть…». Есть пара незначительных косячков. Но в целом стихотворение неплохое.

В «жале ожидания» две подозрительные личности женской национальности.

Елена Морозова толкает из-под полы сокращённую (очень сокращённую) версию романа «Мастер и Маргарита» под кодовым названием «Отец». А Юлия Поселеннова травит народу байки, кое-как замаскированные под стихи. О том, что это молдоване заточили и утопили Атлантиду. Про мышей, нелюбящих мыть пол дождевой водой. О правильном поедании собак под крики «Налей!» с балкона. И …прочем бреде.

А что вы хотели?! Это «Свобода» …тыть!

Идём в «детскую комнату». Здесь Антон Лукин пытается «Поверить в сказку».

Посмотрим, как это у него получится. Уж, «оченно хосица» в сказку поверить и нам тоже. Но пока что с ходу втыкаемся в «Где-то неподалеку доносилось…»… «Бледной ладонью он медленно водил карандашом…»