Расползшегося кумира
желтое на зеленом,
Июня мелкое крошево
в солянке бреда и врак.

Как пес, задираю ногу
над очередным вазоном.
Пометить бы по-человечески,
Вот только не знаю: как.

Как корова чалая —
вот дурдом —
осень мычала, мля,
своим дождем.

Гремит водостоками
протяжное м-му-у.
Так что я с настойкою
стопарь не подниму.

Думаю с тоскою:
ну когда ж январь.
Нету мне покоя.
Сдуйся, осень, тварь.

Здесь тебе не место.
Стану суров,
потому что честно:
не терплю коров.

Мир куда то катится,
как банка звеня.
Лучше б каракатицей
приперлась до меня.

Похоже, декабрь не простит,
он походя шлет простатит,
Он злобно скулит и хандрит,
и нам принесет гайморит.

а следом притащит бронхит
корь, коклюш, плеврит и рахит.
В довесок же — гнойный отит,
эх, мать его в общем етит.

Эники беники
ели вареники
не потому что в кафушку — набегами
не оттого, что кустимся побегами.

Громче не станутся тихие ельники,
трудоголизм неопасен бездельнику.
Навзничь валяются грязные веники
топчем вареники, эники-беники.

Все суета.
Раскомар ее за ногу.
Вся маята
начинается заново.

Мы с тобой молча друг другу как лишние.
Топчем вареники с пьяными вишням
И под угаром в дыму акромешливом
грустный кондитер нам тесто вымешивал.

Выдюжил вымесил,
траурным силосом,

словно коровы по дням ежесотенным.
Мрачно жуем проходную поскотину…

Долго ж  я не был пьян,
ныне напился в синь.
Было начало ян,
стало начало инь.

Тихо накатит бред
бешеного вина
Сущий с начала лет
отжил уже сполна.

Ахурамаздой тщусь —
нынешнее не трожь.
Сущность без Бога — чушь.
Бог без вина — есть ложь.

В сумраке не буянь.
всуе кипеть — остынь.
Видишь, как плавно ян
перетекает в инь.

Кто проведет рубеж —
Тот, где я стал изгой?
Я ведь стремлюсь к тебе ж,
даже когда нагой.

И не прошу «прости»,
случай совсем не тот.
Даже когда интим
и вся постель – в компот

В душу мне посмотри,
Там для тебя цветы…
Лишних в кровати — три,
И ни одна  не ты.

Раз.
Хорошо пошла первая так, со вкусом.
А то эта дура сейчас пристала:
вынеси мусор, да вынеси мусор.
Ну, вынес. Купил литруху “Кристалла”.

Два
Могу себе выписать за мусор премию?
Право имею или дрожащая тварь?
Вот и похорошело временно.
Соколом в горло – второй стопарь.

Три и четыре
и пять и двенадцать.
В-вы при…пре-дсва-ляете. Мусор – она…
Тут еще надо бы разобраться –
что это там у меня за жена.

Двадцать первая. Это как в картах.
Выиграл приз – новый черпак.
Ну-ка глотнем, не уроним азарта.
Двадцать два.
Перебор.
Как же так?

Нет давно справедливости в мире.
Пал на асфальт.. Война как война.
Но из последних ползу к квартире.
Где у окна стоит жена.

Я не сломаюсь, хоть много раз падал.
Долг перед ней отработан сполна.
Мусор я вынес. Что еще надо?
Что тебе надо, родная жена!

Путь ожидает
простой.
Плоскость поката
крива.
Зумпф — это значит
отстой.
А остальное —
дрова.

Ниткою фуникулёр
медленно тянется
в темь.
Жизнь словно призрачный
флёр
на подвенечной фате.

Нониус сбился
с пути,
лимб завернув
не туда.
Ты (если можешь,
прости) —
ныне чужая
звезда.

Лабиально, иль назально
прыщет хлорка из алькова.
Что б казалось тут такого,
коль судьба аллювиальна.

Кто там свой зооспорангий
растопырил прямо в двери.
Да, конечно все мы звери.
только вы — другого ранга.

Увулярны вокализы,
Недоношенного фавна.
это было бы забавно.
Но обрыдли все сюрпризы

Лишь осталось обрыгаться
мне от ваших аброгаций.

.
разбивайте сердца молотками,
разрывайте на части душу,
не держите за пазухой камень,
научитесь другого слушать
.
научитесь любить и верить
всей душой, а не так, как надо,
посносите в душе все двери,
баррикады, ограды, преграды
.
выходите за рамки обычности
и привычного вам мирка,
жизнь, при всей своей безграничности,
до нелепости коротка
.
© Copyright: Олег Чабан

Всё может измениться,
а может в харю шиш,
когда, решив жениться,
решиться вдруг решишь

Лают суки.
Мне ж не до сук.
Третьи сутки
в кухне сидим.
Обещал март трезвый
досуг,
Посулил, но напоил
в дым.

На уши упала
лапша
Пеплом Кента пенится
грудь
И в заначке нет ни
шиша.
Видно нам пора все же
в путь.

Позабыты все
имена.
под собачий призрачный
вой
и Дамокла висит
луна
над моей больной
головой.

Мужчине дозволено познать только ту женщину, у которой не осталось сил его очаровать.