Никогда не знаешь,
Когда стоит остановиться
И посмотреть назад…

Ахалкалаки — Грузия. Расположенный на крайнем юго-западе Грузии регион Самцхе-Джавахетия. Город на реке Парвана. Город расположен между двумя небольшими реками бассейна Куры, которые впадают друг в друга чуть севернее города. Ландшафт можно охарактеризовать как плоскогорье. В регионе много озер вулканического происхождения – Махатапа, Ханчали, Парвана и др.. Водопады тоже не стоит упускать из виду. Солнце в городе встаёт из-за горы Диди-Абули, расположенной к востоку. Летом открывается незабываемый горный пейзаж. У подножия горы Диди Абули находятся сёла Бузавет и Абул, а западнее их — село Картиками. За горой Диди Абули находится достаточно крупное озеро Паравана, в котором водится рыба ряпушка. Вдоль озера лежат сёла Родионовка и Тамбовка. Большинство населения Ахалкалаки — армяне. В Джавахетии преобладает армянское население, причем на юге — в Ахалкалакском и Ниноцминдском районах — соответственно 96,5 тысяч армян и 3,5 тысяч грузин. В Джавахетии находятся множество древних памятников армянской архитектуры и зодчества. А в окрестностях Ахалкалаки расположен памятник мирового значения – высеченный в скалах древний город Вардзия. У этого города очень богатая история, но боюсь, если начать описывать все, то можно отклониться от рассказа.
В городе Ахалкалаки жил маленький армянин. На тот момент ему было десять лет и звали его — Жирайр. Жирайр был мальчик пылкий и временами заносчивый. Общаясь с местными ребятами своего возраста, он любил выделяться, хвастаясь тем или иным приобретением: ножом, подаренным отцом, которому завидовали все соседские хулиганы, сигаретами «Космос», сухумского или тбилисского табачка (всегда втайне бравшийся из отцовского тайника). Засев где-нибудь за сараями вдали от дома, в компании друзей и старшеклассников, тихо притаившимися в ожидании своей очереди. Мальчик, помяв слегка сигаретку перед раскуриванием, зажегал спичку и растягивал ее. Потом он пускал ее по кругу, дабы все пришедшие смогли насладиться прекрасным сухумским табачком, при этом раскуривал он ее с видом взрослого человека. Если же какой-нибудь младший слишком увлекался, то затрещина старшего в компании всегда напоминала ему о товарищах.
Отец Жирайра — Агаджан, был крепкип и сильным мужчиной. Все делал сам и обучал сына всему, чему его обучил в свое время его отец. Работал Агаджан в колхозе трактористом и не плохо зарабатывал. Агаджан с сыном был очень строг и требователен. Чем закалял в мальчике мужской характер (так считал он). После всех домашних дел, глава семьи, любил сидеть в своем большом кресле, что стоял у входа в дом, и курить свои цегарки. Пуская дым он часто вспоминал военную службу и свое детство. Как они будучи детьми велосипеды, что оставляли на время покупатели у магазинов. Курили махорку тайком от взрослых глаз и ходили на рыбалку за ряпушой. Тут воспоминания нахлынули на Агаджана:
Озеро Паравана. Пять поплавков маячат в ожидании хорошего клева. Пятеро пацанят развалились на травке у берега. Нежатся под полящем июльским солнцем.
— Оставь мне покурить, — говорил мне Васо, когда я совсем про него забыл и немножко отвлекся от реальной жизни. Выпуская дым из легких и смотря на проплывающие мимо облака, — ах, да! забыл, — и передал ему дымящуюся сигарету. Где можно было сделать еще тяжек пять не больше.
— Чего-то рыба сегодня совсем не клюет и тишина такая на озере, что даже как-то жутко, — говорил Бебеия вытаскивая удочку из озера, — целый час здесь сидим, а рыба даже приманку не тронула — странно, может на тесто попробовать?
— Да, и что ты поймаешь на него? Вон, вчера дядя Армен на островке сидел-сидел, часа два, точно, и поймал только одного карасика с пол ладошки, — рассказывал, и как бы, при этом ругался, Арушан, — надо в соседнюю деревню ездить, там побольше клюют, да еще и какие — с локоть! Честно говорю, мне один дед рассказывал.