Айзет предложил поскорее уйти из злачного места: «Не хочу, чтобы моя жена видела этот вопиющий бедлам».

«Шармутами» он называл почти всех иностранок, встречавшихся по дороге к дому.Многие из них были с детьми, с друзьями или мужьями-европейцами.
«Это ничего не меняет, – говорил Айзет. – Они временно маскируются. На самом деле – шармуты, я сам видел! Это ты чистая, жизни не знаешь, а я всякого повидал».

Светлана понимала: то, что для белых женщин – мелкое хулиганство, в глазах египтян – вопиющий разврат. Которому они, тем не менее, охотно потакали.
Ранее, отдыхая в отеле, и теперь, гуляя с Айзетом или Самиром по улицам, она улавливала цепким женским взглядом множество занятных сцен.
Красивым девушкам, не имевшим денег и еле-еле скопившим нужные на покупку путевок суммы, арабы бесплатно делали татуировки хной, дарили платья и разные безделушки – за маленький стриптиз в примерочной магазина, за интимные фотоснимки или смелые ласки руками. Зная, что те вряд ли откажутся, без стеснения предлагали «невинный обмен»… Для девчонок всё это – пустяки в сравнении с обновками! Повеселились, ушли и забыли… а чемоданы, меж тем, незаметно полнятся нужными вещами.

В какой-то мере Айзет был прав: бесчинства процветали.
Свету занимало: где грань между относительно оправданным озорством молодок и клиентками «литэл-бизнеса»? Для чего платить деньги, если при тонком подходе тебе отдадут всё, что захочешь, а секс будет дополнением?
Видимо, женщины таким образом самоутверждались, демонстрируя, кто главный в войне полов.

Супруги зашли в лавочку, которую держал приятель Айзета – Абдизар. Тот, узнав, о чем разговор, с готовностью подтвердил слова мужа: «В Европе и в России так много никчёмных женщин! А мужчины сплошь пьют и импотенты. Кто это сказал?! Да все ваши женщины так говорят. Будь по-другому, они не кидались бы на нас. Бедные, некоторых так жалко, что приходится проводить с ними ночи. А потом они надоедают смс-ками и постоянными приездами».
Попытка Светланы сказать, что всё не так, что он ничего не понял о русских, привела к возмущению Абдизара: он сам не раз бывал в России и в Европе! Он видел: всё так и есть! Просто Айзету посчастливилось найти положительную, умную белую жену. Вот бы и ему, Абдизару, так повезло! Они оба говорят со Светой о шармутах лишь потому, что наболело! Иностранки не хотят понимать порядочных людей, работающих на износ, недосыпающих, помогающих близким. Уж хоть бы денег побольше давали…

Света горько, прерывисто вздохнула: как ни старался любимый успокоить её, картина всё больше прояснялась.

В лавку зашли знакомые Аби – три симпатичные русские девушки, одетые по-летнему, но – с их точки зрения – скромно: не оголённые донельзя.
Начался оживленный разговор.
Барышни с нескрываемым любопытством косились на Свету, вернее, на ее синий платок и вышитый золотом синий хиджаб.
«Она мусульманка?!» — шепотом спросила одна из вошедших у Абдизара.

«Пойдем отсюда, – сказал Айзет. – Вот, посмотри: человеку работать надо, а эти шармуты каждый день ходят к нему в магазин. Опустошили запасы чая, слопали весь сахар. Он добрый, ему неудобно их выгнать».

«Видимо, это «шармуты» безденежной категории, не «литэл», – улыбнулась про себя Светлана.

«Дорогой, ну а где же валяются пьяные?» – не унималась она, никого не увидев возле дорог.
«Хабиби, ты так наивна! – терпеливо объяснял Айзет. – Полиция собирает их и провожает в отели, чтоб не замёрзли. Их надо беречь: наша страна живет туризмом».

***

Она скучала по маме и по друзьям, но сказочная любовь заглушала зов крови, просьбы мамы вернуться и попытки всех прочих воззвать к ее разуму.
Работать Свете Айзет категорически запретил, и пресекал все попытки присмотреть подходящую должность.