История любви и брака египтянина и русской девушки. Взаимодействие двух разных миров – вне политики и религии.

——————————————————————————————

«Всё проходит. И это больнее самой глубокой тоски, – думала, стараясь не плакать, синеглазая Света. – Минет время… Я переболею нежданной-незваной любовью и стану удивляться этому происшествию. Зачем сердца загораются, если счастье исчезает, не успев появиться?»

«Ты испытала не счастье, а буйное сумасшествие», – шептал издалека потерявшийся в пути разум.

Ее вьющиеся русые волосы, одежда, кожа еще пахли пряностью Красного моря и особым ароматом Египта: пустынными травами, солеными жаркими ветрами, девственным африканским простором.
На правом запястье блестел подаренный Айзетом золотой браслет, а в ушах продолжало дрожать эхо его прощальных слов: «Возьми, никогда не снимай. Это – твоя память обо мне».
Перед самым отлетом он попросил протянуть руку и поспешно защелкнул простой замочек.

«Подделка, в крайнем случае – позолота. Египетские хитрецы умеют производить впечатление», – кивнула на подарок ее попутчица. Потом с недоброй иронией посмотрела на Айзета и сказала: «У них тут все – жены с первого взгляда». Но золото оказалось подлинным.

Вечерний аэропорт гудел разноязычной речью.
Айзет молча стоял за первым разделившим их ограждением. В глазах, словно пламень, билась темнота боли.
Как только Света исчезла из поля зрения, начались короткие телефонные сигналы, обозначая его присутствие рядом.
Потянулись мучительные предвзлётные минуты. Еще оставалась возможность вернуться… Но нужно было найти в себе силы сесть в самолёт.
Неудержимо текли слёзы. Из цветущего рая Светлана перемещалась в глубокий, темный колодец петербургского декабря…
Наконец, взлёт уничтожил шансы убежать из аэропорта.
Огромная луна заглянула в иллюминатор и пробудила новые надежды на счастье.

***

До встречи с Айзетом Свету не привлекали арабы. Смешение белого с черным казалось чем-то непонятным и невозможным.
«Все мы так думаем до поры, до времени, – предостерегали подруги, – только однажды попадаем впросак. Даже самые красивые и счастливые из нас голодны до романтики, а египтяне – дамские угодники по призванию. Их ухаживаниям трудно противостоять. Европейские мужчины придают словам больше значения, чем египтяне, и обычно скупы на них. В том, что касается истинных чувств, они стеснительны и замкнуты, зачастую считают выражение ласки не достойной себя слабостью. Арабы, напротив, умеют, как никто, писать любовные письма и говорить нежности. «Моя королева, жизнь моя, ты – лучшая!» – может сказать почти каждый… почти всякой встречной». Но Света полагала, что с арабами связываются те, кому не хватает любви, внимания или мужской силы на родине. У кого не складываются отношения с соотечественниками.
Она видела, что молодые египтяне искренне и высокопарно выплескивают горячие чувства на всех белых женщин. А когда любимые «хабиби»* уезжают, быстро забывают свои страсти и начинают не менее душевные романы с новыми европейками.
Конечно, порой случались исключительные истории. Например, со Светиной приятельницей – ветеринаром Оксаной.

Убиравшийся в ее номере юноша каждый день оставлял на подушке живые цветы. Когда он узнал, что девушка улетает, то выложил ее ночную рубашку в форме сердца, а полотенца вокруг свернул фантастическими птицами и засыпал лепестками красных цветов. Сердце Оксаны дрогнуло, и она стала женой египтянина. Однако через год счастливого замужества загадочная русская девушка сбежала на родину.